|
|
Царский пир. Часть 1. Соратники
В некотором царстве, в некотором государстве жил был царь. Неплохой, надо сказать, царь - справедливый. Правил он, как мог страною и людьми. Звался он… звался он… Но, впрочем, неважно, сказка не о нем, а о любви. Будем звать его Царь. Просто Царь, с большой буквы.
И хотя Царь был еще относительно молод, но умен и мудр не по годам. Да и труженик был великий – все дни его в заботах и делах на благо государства и подданных протекали. Бывали, конечно, и у него приступы плохого настроения, чего уж греха таить, ведь работа у царей нервная и для здоровья вредная. Попадать же под горячую царскую руку мало кому хотелось, но бывало и попадали, несмотря на чины и награды… А наутро проснется Царь, подумает, остынет и даже с извинениями, случалось, придет. «Ну что же вы молчите, черт возьми? Это ж, в конце концов, обидно! Ну, виноват я с этой самогонкой, виноват»,- с какой-то отчаянной решимостью молвил Царь. Вот за это его все подданные любили и уважали – накричать или нагрубить - много ума не надо, это любой может, не только царь. А вот признать свою ошибку и извиниться – это уже мудрость, достойная королей… «Да, бывает, иногда вожжа под мантию заедет. Но ведь справедлив? Справедлив!», - шептались придворные и зачем-то добавляли: «А мы тебе, Царь, больше всех оставили. А ты ее в помойное ведро - свиньям. Обидно. Так обидно, аж слезу давит…»
В общем, жизнь шла в государстве своим чередом. А государство же то, хоть и молодое еще было, но процветающее. Откуда пришел Царь со своим народом, из-за какого далекого моря и из каких дальних стран приплыли они на своих ладьях, нам не ведомо. Тяжело поначалу им на новом месте обживаться пришлось.
Сурово их новая родина встретила. И с ордами кочевников повоевать пришлось за земли свои, и с чудищами разными лесными, да горными… Много чего было, но выстояли, обосновались, и стали жить-поживать, да добро наживать. Соседи новые к ним тоже привыкли - кто невзлюбил, кто с опаской относиться стал, кто просто присмотреться решил, а кто и подружиться. Ведь с сильным соседом и дружить выгодно и воевать интересно, коли и за собой силу имеешь…
Но так или иначе, росло молодое государство и ширилось - стали в него все новые и новые племена да люди вливаться, что из разных земель приходили. Придут, осмотрятся и жить остаются. А бывало и наоборот, кто-то уходил на поиски счастья в другие страны, или свое государство создать пытался. Царь на все это смотрел философски: «Пришли новые люди – хорошо. Ушли к соседям те, кому в его государстве жить не понравилось, тоже не плохо. Насильно, ведь, мил не будешь, да и это же рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше!»
И вот однажды, приехало в это государство, одно важное лицо из далекой южной и знойной страны. Звали это лицо… гм… звали… Н-ну хорошо, скажем, Полуэкт. Да и выглядел Полуэкт, как типичный южанин из диких племен – загорелый, аж до черноты, высокий, мускулистый. И одет по тамошней моде в звериную шкуру. Подмышкой каменный топор, а в руке копье! Приехал Полуэкт не один, целая делегация приехала, даже вождь их самый главный пожаловал, да еще и советника привезли, который помимо всего прочего еще и назначен был в землях определенных за порядком следить и смуту разную пресекать. Очень важное лицо, властью обличенное, и мудростью, наверное, под стать должности…
Надо, значится, по такому случаю пир организовать, познакомиться с гостями, пообщаться. А пиры в том царстве-государстве знатные закатывались. Как любили петь за столами: «Любить - так Любить! Стрелять - так Стрелять! Гулять - так Гулять!» И гуляли! Весело гуляли, с размахом! Пир - это хорошо, но пир по поводу приезда гостей заморских - еще и официальное мероприятие. С этикетами да традициями разными. Стало быть и лица разные для того этикету надобные на нем присутствовать должны.
И повелел Царь собрать верных другов да соратников своих. Первым появился незаменимый помощник и правая рука Царя - тоже Царь, между прочим, и надежный союзник еще со старых времен, из далекой теперь для них родины.
Следом за ним и старый воевода пожаловал. И этот тоже Царем был, но, в отличие от предыдущего, воевали они на родине, а не союзы заключали. Но враги-то разные бывают, есть такие, которых пока всех не перебьешь, так и не успокоишься, а есть и другие. С такими и воевать интересно и уважение ты к нему испытываешь. Убиваешь, бывает, такого врага, а сам плачешь: «Где же теперь еще такого найдешь - измельчали все. Да, были люди в наше время…» И понимаешь со временем, а ведь что мы, собственно говоря, воюем? Что нам делить? Дружить гораздо выгоднее: «Ты меня уважаешь, Царь? Уважаю. И я тебя уважаю, Царь! Ну, за Царей!» А воеводе тому, царствовать уже ох как надоело. «Пусть, - говорит, - этим молодые занимаются, а я уж лучше воеводой побуду. Хлопот гораздо меньше, а почет и уважение имеются.»
За ними следом и третий явился, естественно, тоже Царь раньше был, а еще разбойник и злодей на весь мир знаменитый, а теперь - даже представить страшно – глава всех лекарей и знахарей, ну и, само собой разумеется, повивальных бабок и сестричек молоденьких начальник. А как он докатился до жизни такой? Да очень просто! «Эх, разбойник, ты разбойник такой-сякой, - молвил Царь с улыбкой, - лечиться тебе уже давно пора от замашек твоих разбойничьих да разрушительных! Вот и будешь ты лекарями командовать, а польза с этого огромная будет! И тебя они вылечат, и меня вылечат, а ты их разбойничать научишь, чтобы обидеть никто не смел». Сказано – сделано. Стал разбойник лекарями командовать, а они - его лечить. Перестарались только малость – разбойник и напитки хмельные пить перестал и траву курительную потреблять. Но из-за этого женихом завидным сделался, на него даже многие принцессы иноземные заглядываться стали.
Следом и Менестрель пришел, что своими стихами да балладами на весь свет белый прославился и не одно девичье сердце разбил, чем, кстати, тоже прославился. Неизвестно даже, чем больше. Много еще кто пришел, но всех описывать нам никакого времени не хватит.
Посмотрел на них Царь и говорит: «Все собрались? Готовы к празднику с гостями иноземными? Ну а как за столом себя вести, в приличном обществе, объяснять я вам не буду – сами все понимать должны». Закивали все головами в ответ: «Да понимаем мы, понимаем, не ударим в грязь лицом!» «Хорошо, - молвил Царь, - как петух на главной башне семь раз прокукарекает, так и пир начнется!»
И тут он заметил, что одной головы то и нет среди собравшихся. Седой такой головы, хотя под капюшоном, что эта голова вечно носит, поговаривают и спит даже в нем, цвет волос не виден. «А где наш Главный Волхв пропадает? Что, никого за ним не посылали?!» Наступила тут тишина, что даже звук мухи пролетевшей, шумом боевого орла показался. Все дело в том, что Волхв Главный со странностями был определенными. А еще имелось у него три слабости главных: книжки древние про войны разные читать, рыбу удить, да за девками молодыми ухаживать. А в его возрасте, для него девкой молодой и матрона почтенная быть могла. «Седина в бороду, бес в ребро». И, хотя, не носил Волхв бороды, мы же помним, что он со странностями - ребра у него все в наличии были, где бесы эти и селились. Но не это пугало многих, а то, что жил Волхв не где-нибудь, а на капище. Да не просто на капище, а в самом могильном кургане. И одежды носил не белые, как у любого другого волхва, а исключительно черные. А уж что на капище том по ночам происходило - даже представить никто не мог. Только доносились часто оттуда голоса женские, крики разные да стоны.
А еще поговаривали, что Волхв Главный даже указы самого Царя оспорить может. Придет он, бывало, к Царю, нахмурит грозно брови, а в глазах при этом искорки хитрые да веселые бегают, и молвит: «Опять шалишь, Царь! Надо бы тебе шею намылить! Да и по попе отхлестать… веничком березовым! Собирайся в баню!» А в бане уже все готово: и венички распарены, и мед хмельной с квасом да самогоном приготовлен, и яства под это дело соответствующие. Ну и компания вся честная уже в сборе. Помощник главный, воевода, лекарей начальник да мочалок командир, менестрель и другие, что решения важные принимать могут и дела государственные вершить. Соберутся они, стало быть, все вместе, попарятся в баньке, выпьют, закусят, отдохнут и обмозгуют на пьяную голову важные дела государевы. А на утро уже все и порешают. «О, опять что-то будет!» - перешептывается народ, глядя, как из царской бани дым идет и пар валит…
«Дозволь мне, Царь, за Волхвом сходить!»,- молвила воительница прекрасная, что среди собравшихся была. Само собой разумеется, тоже Царица с далекой родины, да не просто Царица, а еще и лицо полномочное за всеми разговорами смотреть, невзирая на чины, и смуту, если что, пресекать. «Вот, вот! Пусть она и идет! Ее Волхв, может в живых и оставит, если она ему всю рыбу распугает, а среди нас мало таких, кому охота еще при жизни на погребальный костер идти!»,- молвили, опустив головы, чтобы скрыть улыбки, воевода с разбойником. Ведь они знали, что Волхв, он хотя и страшный, но понапрасну никого не обидит, а советом мудрым всегда помочь готов. Но надо же молодых воинов кем-то пугать. Вот Волхв с мертвого капища для этого дела очень и подходил. «Иди, воительница, но помни - к седьмым петухам вы должны быть здесь!» - и Царь, строго нахмурив брови, посмотрел на нее, а потом подмигнул, заметив, что увидеть это могут лишь те, кто и так обо всем догадывается. «Постараемся, Царь, но ты же знаешь - Волхв он старый, пока доковыляет…». «Так у него же там, небось, и командир наемных рыцарей наших гостит,– вспомнил Царь,- Опять в картишки свои героические с Волхвом режутся, да о днях минувших под медок хмельной разговоры ведут! Он тебе и поможет». «Так я ведь на его помощь и рассчитываю, втроем - оно всегда веселее… в дороге.» А командир наемников - тоже царь, естественно, в прошлом, и друг Волхва старый - разделял его любовь, как к уединению на капище, так и к воительницам прекрасным да селянкам молодым.
Прискакала, значит, воительница на капище, зашла в холм могильный и говорит: «Здравствуйте! У Царя пир после семи петухов назначен. С гостями иноземными, вы тоже присутствовать должны. Политика это!» «Ох уж мне эта политика,- молвил Волхв, - мне она еще в те времена надоела, когда многих политиков еще и на свете белом не было. Ты же знаешь, я люблю жизнь спокойную, рыбку половить, в картишки, вон, героические с Командиром Рыцарей перекинуться, картины разные писать, да сказки страшные на ночь детишкам малым рассказывать… Но если Царь велел – мы, конечно, будем». «Да ты отдохни с дороги. Вот - медок хмельной с пасеки, что на капище, грибочки специальные, со старых могил собранные - тоже имеются, - предложил Командир Рыцарей, - в ногах, сама знаешь, правды нет! А до семи петухов времени еще много. Успеем к пиру подготовиться…». Вобщем, к пиру они подготовились и даже приехали вовремя, а чем все это время занимались - о том нам неведомо. Но глаза у всех троих озорно поблескивали и весельем искрились.
Источник: http://www.millidor.ru/forum/showpost.php?p=155563&postcount=1 |
| Категория: Проза | Добавил: Фига (13.02.2010)
| Автор: Мах-Сим
|
| Просмотров: 585
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
|
