- Что значит «никакого оружия»?! – глаза метали молнии, бегая по строчкам пергамента. Такого чистого, к тому же надушенного какой-то гадостью. Почерк, как назло, был ужасно ровным, без единой помарки - все буквы, как под копирку. – А топор?!

Теперь Бальтамос впился взглядом в своего гонца по прозвищу Бухор. Да так, что тот себя почувствовал виноватым за всё, написанное в этом вычурном приглашении.

- Нет, ну топор-то.. эт самое.. по-любому, как же без него! – Часто-часто кивая, заверил орк. – Это, видать, они про другое оружие. Ага.
Бальтамос недоверчиво почесал щетинистую рожу.

- Вели запрячь кабанов. Моего чёрного вепря и себе.. поменьше выбери. Со мной поедешь.

Орк рассеяно почесал затылок. Желание угодить о’Хану явно боролось с намерением возразить, и эта внутренняя борьба отчётливо отразилась на бледной физиономии гонца. Бальтамос стукнул всей пятернёй себя по лбу и тихо выругался. «Да, опять забылся.»

- Ну или такси вызови, что ли.

Бухор облегчённо перевёл дыхание, или только так показалось. Тем не менее, он поспешно пересёк приёмные покои и подошёл к столу с телефонным аппаратом. Заметив, что о’Хан по-прежнему на него смотрит, орк нацепил на рожу самое кислое выражение, на какое был способен, вложив в него всё своё пренебрежение «современной техникой», - и только тогда снял трубку.

Бальтамос снова хмуро уставился в пергамент. Пропуская длинные и непонятные слова, местами теряя нить смысла в сложных предложениях, он перечитывал приглашение снова и снова. Впрочем, одно орк понимал точно – это вызов. В остальном содержание письма оставалось неясным – а значит, не обошлось без эльфов.

Ему предстояло испытание. На чужой территории и по чужим правилам, а на кону – его честь. Слово не совсем понятное, но, по-видимому, в этих землях значившее много. А в дураках о’Хан древнего клана Верги оставаться не любил.

- Да, сорок седьмой барак по заморскому Тракту. Первое логово от края поселения. По прибытии – дай ответный сигнал в рог, а гоблинам на вратах скажи, что ты извозчик, призванный по указу о’Хана Бальтамоса, внука Тре.. Что? – Прекратив декламацию адреса, Бухор покосился на вождя и продолжил почти шёпотом,- От Площади Независимости повернёте направо и по проспекту до…

«Знать бы ещё, кто именно прислал мне это. Итить Аз-гтоха мать! Неужели.. Ну, нет. Точно нет.»,- Бальтамос открыл свой трофейный шкаф и широко ухмыльнулся. «Как бы там ни было, и у меня в загашнике найдётся сюрприз. Да…»

- И чтоб никаких задержек, когда тебя призывает о’Хан! – торжественно нараспев заключил гонец и с деланным отвращением бросил трубку. Когда было нужно, этот бледный орк становился куда красноречивее своего вождя. Терялся и робел он только под его хмурым, всезнающим взглядом. Вот и сейчас, взглянув на Бальтамоса, гонец пожелал бы оказаться подальше от этих покоев.
Глубоко посаженные глаза орка горели безумием, широкие скулы разъехались в дурацкой ухмылке, не сулившей ничего хорошего. Держа в лапищах добытый в неравном бою со школьниками горн, он напевал какой-то нескладный мотивчик и тихо улюлюкал. Всё говорило о том, что в о’Ханову зелёную башку взбрела очередная «гениальная идея».
Этого посыльный и боялся…

*****

- Госпожа, вы уверены, что это разумно? Я хотела сказать - эти орки. От них можно ожидать чего угодно.

- Разумно ли? – сидя у серебряного трюмо и расчёсывая гребнем густые волосы, молодая эльфийка залилась смехом. - Эйси, орки никогда не отличались особой оригинальностью, а уж этот чурбан – и подавно. К тому же, в Приглашении недвусмысленно сказано об условиях нашей.. встречи.

- Это так, но едва ли в головах этих существ может уложиться понимание битвы без оружия. – Полупрозрачные крылышки пикси затрепетали быстрее прежнего. Улыбка не сходила с отражения прекрасного лица её хозяйки в зеркале, но Эйси продолжила со всей серьёзностью, на которую был способен тоненький голосок. – Я боюсь за вас, Госпожа.

- Моя маленькая Эйси, я ценю твою заботу, но есть правила, нарушить которые не посмеют даже невежественные орки.

- Но, Госпожа…

- В Новогоднюю Ночь никто не посмеет пролить чужую кровь.

- Но…

- Тем паче, если этот «никто» приглашён моим официальным письмом, – подытожила эльфийка безапелляционным тоном. Приготовления были почти закончены. На этот раз всё должно пройти безупречно.

- Я лишь хотела напомнить своей Госпоже, что Новый год уж две недели, как наступил. А это значит…

- Что ж. – В который раз она изумилась настойчивости этого маленького создания - Я возьму тебя с собой.

Восторгу пикси не было предела. Визжа от радости, она проделала несколько сальто в воздухе и со всего маху врезалась в платяной шкаф.

- На этот раз я выиграю битву, Эйси.

*****

Глядя на витрины магазинов, мелькающие за окном маршрутки, личный гонец о’Хана клана Верги размышлял о том, что и у заказных таксистов есть предел терпения. На этот раз он был достигнут, и теперь Бухор наслаждался прелестями путешествия в общественном транспорте.. со своим вождём.

- И из этого логически следует… - Бальтамос с торжественным видом сделал паузу. – Что письмо послала не она.

Бухор потерял нить рассуждений вождя ещё несколько кварталов назад, когда речь шла об одной из памятных потасовок с ограми. С того момента гонец уныло глядел в боковое окно маршрутки, постукивая пальцами по поручню и изредка кивая. Приходилось делать вид, что внимательно слушаешь, а заодно - следить, чтобы о’Хан не покалечил ненароком пассажиров.
Бальтамос был одет в свой парадный костюм, хотя других у него никогда и не было. Чёрная куртка с высоким воротом, штаны, подранные в одному Аз-Гтоху ведомо скольких перепалках, здоровенные сапоги. За спиной висели два увесистых топора, и сегодня вождь даже причесался перед выходом в поход. Всё это облегчало задачу Бухора – люди и сами смекали соблюдать безопасную дистанцию. За редкими исключениями…

Вот и сейчас одна миловидная девчушка любопытно вытаращилась на Бальтамоса, полностью увлечённого своим монологом.

- Молодой человек, а чем вы красите волосы?

В маршрутке повисла тишина, когда орк замолчал на полуслове и повернулся к перебившей его девушке. Казалось, он был удивлён присутствием здесь других пассажиров и не совсем понимал, как здесь оказался. Выражение невинного любопытства застыло на милом личике той, что стояла по левую руку от вождя.

- Я вырву твоё сердце и подарю его пьяным гномам на Новый год. – Сказал он абсолютно бесцветным тоном, а затем нахмурился, пытаясь вспомнить, на чём его прервали.

- Девушка, это его натуральный цвет. – Вполголоса заверил Бухор за спиной у Бальтамоса и, решив, что лучше будет дальше пройтись пешком, крикнул - Извозчик, останови у распутья!

*****

Поправив занавесь, эльфийка ещё раз осмотрелась вокруг. Стены зала были выкрашены в нежно розовый цвет. В остальном – это помещение было таким, как нужно. Просторным, светлым, с чистым паркетом и высокими зеркалами. Словом, оно совсем не походило на место их последней встречи. Когда же это было - год назад? Эльфтйке казалось, прошла целая вечность. Впрочем, сегодня она была намерена расставить все штрихи над .

Послышались тяжёлые шаги и входная дверь распахнулась. На пороге застыла плечистая фигура орка, устремив свой удивлённый взгляд через весь зал - на неё. Хотя едва ли это можно было назвать простым удивлением: отвисшая челюсть, стеклянные глаза навыкате, широко раздувающиеся ноздри, дёргающееся левое ухо. Бальтамос…Он был таким же, каким эльфийка его помнила – огромным, неуклюжим, ужасно фамильярным и вечно хмурым орком.

Но ничто не могло удивлять о’Хана клана Верги слишком долго, даже внезапные встречи старых знакомых. Непростых знакомых. Всего две минуты ступора - и орк снова взял себя в руки.

- Остроухая, жива ещё? – широким шагом он направился к эльфийке, и тогда она заметила, что орков в зале двое. Что ж, может и не зря она взяла с собой пикси.

- Я надеялась, ты научился читать. Или, хотя бы, твой.. помощник. – При этих словах Бухор важно насупился, одновременно гадая – пытались ли только что оскорбить его или вождя. - В Приглашении было ясно сказано об оружии.

Орк остановился в нескольких шагах от эльфийки и озадаченно посмотрел на топоры в своих руках - словно только сейчас о них вспомнил. Затем оглядел окружающую обстановку в розовых тонах и скривился от отвращения.

- Лезвия не острей твоего языка будут, а мордашка твоя - иных дуралеев сшибает с ног почище обуха. – О’Хан старался говорить непринуждённо, но в насмешливой интонации то и дело прорезались тревожные нотки. Его застали врасплох. - Ты ведь не напялила мешок на голову перед встречей, так с чего бы мне с топорами расставаться?

Эльфийка задумчиво улыбнулась. Нет, он ни капли не изменился.

- Подобные речи в твоих устах – изысканный комплимент. – Бальтамос снова озадаченно нахмурился и почесал затылок. – Глядишь, вскоре любому лорду фору в манерах дашь.

При последних словах пикси, порхавшая над плечом эльфийки прыснула со смеху, что помогло орку вновь сосредоточиться на ситуации.

- Опять ты эту моль с собой взяла, – скучающим тоном пробасил тот.

- Я – Эйси! – Тоненький голосок был преисполнен гордости и звучал на удивление твёрдо. - Эйси-Диси, Высокородная Пикси, служащая Ар-Ноилен!

Бальтамос сморгнул, тряхнул головой и решил взять инициативу в свои руки.

- Женщина, я не знаю, зачем ты это затеяла, но оно и не важно. Твой Новогодний Вызов я получил. Правила я знаю. – С каждой новой фразой, становилось всё труднее подбирать слова. Орку предстояло испытание. И судя по одинокому роялю в углу этого кошмарно выкрашенного зала – не оставалось сомнений в том, что же это за испытание будет. - Давай поскорее покончим.. с этим.

Бальтамос покосился на посыльного, стоящего чуть позади, с охапкой отполированных горнов и тихо хмыкнул. «Хорошо, что прихватил с собой про запас. Пусть боится меня». Словно прочтя его мысли, эльфийка вздохнула и нараспев проговорила высоким голосом:

- По праву бросающей Вызов - выбираю условия и орудия Битвы. Мы сразимся.. в чувствах, – Острый взгляд орка резко метнулся к ней - ..выраженных в песне.

Эльфийка ожидала увидеть Бальтамоса в гневе от подобной подлости с её стороны - по отношению к его ограниченным способностям. Она ожидала воплей злости и ярости. Даже отчаяния. Но..

С широкой ухмылкой орк подошёл к Бухору и стал придирчиво выбирать инструмент. Последняя надежда, что он блефует растаяла, когда узловатые пальцы вполне умело забегали по инструменту. Затем он посмотрел на эльфийку, и стал играть. Она встретила его взгляд и поняла, что на этой морде нет ни тени насмешки или, хотя бы, самодовольства. Он, как всегда, хмурился и просто смотрел ей в глаза.
Фальшивый до ужаса мотив вступления был доигран, за ним последовало пение. Не менее фальшивое – но это было неважно.

Сколько эльфов зарубил к чертям собачьим
Никогда такой ушастой не видал
На бессонницу я променял удачу
Идиотскою улыбкой стал оскал
Отрастила себе уши
Так теперь сиди и слушай
Истязала ты уже всю мою душу

Твёрдо верил – повстречаю если снова,
Навсегда я заберу тебя с собой.
И от всех невзгод, и от молвы суровой
Спрячу за своей зелёною спиной
Только для такой невесты
В моём логове нет места,
Ну а мне в твоих хоромах будет тесно.

Год прошёл, ты всё забавней, всё чуднее,
И всё больше презираешь мою Рать,
Во мне видишь недалёкого злодея,
А я орк-поэт, итить Аз-Гтоха мать!
Но тебе не интересно,
Ты ушастая принцесса,
Так иди же ты и дальше своим лесом

Вот что, милая "невеста",
Я ведь из другого теста,
Да и там, где мой топор – тебе не место.

Заказать песню себе на мобильный

Пение стихло, и в зале раздался свист и улюлюканье. Преисполненный гордости за о’Хана Бухор имитировал ликующую толпу. И тут эльфийка вспомнила, что неплохо бы закрыть рот. Как она могла такое предугадать?

О, теперь уже на орочьей роже Бальтамоса застыло выражение крайнего самодовольства. Ещё бы – это ведь она его зачастую сбивала с толку и удивляла – вовсе не наоборот.

- Сдаёшься? – Конечно, он её слишком хорошо знал, чтобы рассчитывать на подобное. Но желаемый эффект не заставил себя ждать. Красивые глаза вспыхнули холодной яростью, в них читалась решимость. А он так любил, когда она злилась.

- Н-да, неплохо, - равнодушным тоном промолвила эльфийка, вешая свой шёлковый плащ на спинку стула у рояля. – Для неотёсанного чурбана, конечно. Что ж, я отплачу тебе той же монетой, орк.

Теперь уже, когда первые звуки баллады наполнили зал, настал черёд орков отвесить челюсти.

К востоку от гор, что вечную юность хранят средь камней,
В чащобе дремучей, что вечно мудра,
В чертогах великих лесных королей
Прошло моё детство, под пение ветра и ласки костра.
Оставлено в прошлом, что чуждо Тропе – той, которой иду.
Осталась лишь память, надежда и честь,
Но кто-то затеял со мною Игру.

Ответь незнакомец - что ищешь во мне ты и кто же ты есть?
Я вижу насквозь, но ты даже не прячешь
Свои недостатки, свои неудачи,
Уродливость чёрта и орочью наглость,
Своё малодушие, злобу, бестактность.
Я вижу и то, что в душе твоей скрыто -
Изодрана в клочья, как старое сито,
Не скроешь ты тайну гримасами рожи -
Тебе я нужна.. без меня ты не можешь.

Эльфийка опустила крышку инструмента и с победоносной улыбкой воззрилась на своего соперника.

- Я.. я никогда не слышал про себя.. более ужасных слов. Это так.. так трогательно, - теперь голос откровенно изменил вождю орков, а суровые глаза блестели от подступивших слёз.

- Ну вот, получай мой правдивый ответ на свои чувства,– кажется, она сумела сохранить равнодушный тон. Или нет? – Признаёшь мою победу, орк?

- Ты победила ещё в тот день, когда я имел несчастье тебя встретить, остроухая. – Бальтамос сокрушённо покачал головой. – Признаю…

Этого эльфийка и ждала. Да, она была Высокородной. Да, она была Ар-ноилен. Да, она была из тех, кому должно всю свою жизнь воевать с такими, как он. Но, прежде всего, она была девушкой.

Голубая кровь не позволяла ей заговорить первой. Теперь же, орк был сломлен и уязвим. По крайней мере, эльфийка хотела в это верить. Она постаралась забыть о том, что кроме них там был ещё кто-то. Подойдя к Бальтамосу, победительница битвы взяла его лапищи в свои ладони и улыбнулась:

- Это ты меня победил в тот день, орк. – Нет, голос совсем не дрожал. – Я хочу сказать тебе.. – Если он не перебьёт её прямо сейчас, если не скажет этих слов раньше её, она его выпотрошит прямо на месте!

- Я должен сказать тебе.. – начал Бальтамос, и эльфийка облегчённо перевела дыхание. Нет, вокруг никого нет. Никто не видит и не слышит этого. И уши её вовсе не горят. – Сказать, что я..

Входная дверь резко распахнулась, и на пороге появился сурового вида – как для человека – охранник.

- Эй, что это вы мне здесь комнату свиданий устроили?! – в повисшей тишине совершенно отчётливо раздался скрежет зубов орка. Эльфийка тихо зарычала, а краска стыда и гнева залила её лицо пуще прежнего. – И вообще, вы зал только на час арендовали.

Бухор тихо застонал. Он сразу понял, что это провал. А значит, не бывать хорошему настроению у его вождя. Значит, снова будут зелёные орочьи будни – одна потасовка за другой.

- Аааррр! Забудь всё, что я тут нагородил о победах, женщина! – Бальтамос рывком отпрянул от эльфийки. – И хватит мучить мою башку, исчезни с моей Тропы! – Подхватив с паркета свои топоры, о’Хан стремительным шагом направился к выходу. Бухор скорчил гримасу и поспешил за ним.

- И ты не думай, что я говорила искренне. Ты самый симпатичный и смазливый из всех орков, что мне встречались. – Кричала она ему вслед, зная, как это его выведет из себя. - Просто милашка!

«И именно поэтому, ты не успокоишься», - подумала Эйси, с улыбкой глядя на свою Госпожу. Маленькая пикси давно поняла, что их своеобразной войне не будет конца. А это – лишь очередная битва, в которой верх вновь одержали расовые предрассудки.