Если и есть некий общий признак, по которому можно отличить столичный город от провинциального городка, так это несомненно ритм жизни. Время, в течении которого город не спит. В тихой провинции жизнь обычно замирает с заходом солнца, ну может чуть позже, чем в деревне, но в отличие от деревни провинциальный городок просыпается далеко не с восходом солнца. Если же город столичный, то он даже ночью не спит. Зрелища, застолья, освещенные всю ночь улицы... Только под утро столица ненадолго успокаивается, и то лишь затем, чтобы спустя короткое время взбурлить и выпустить на улицы своих жителей. Попадет иной провинциал, особенно чужестранец, в такую столицу, и начинает ему казаться что горожане вообще по ночам не спят, поскольку для непривычного к столице наблюдателя все они кажутся на одно лицо (утреннее, хмурое и заспанное). Оно, конечно, тут была далеко не столица, но в этот городок (или всё-таки посёлок?) стекалось столь много жителей Миллидора, причём самых разных рас, что бурной жизни этого места могли позавидовать многие столицы большого мира.

К тому времени, как эльф спустился вниз, гном уже восседал на своём месте. Но в этот раз он что-то считал и записывал в пухлую, основательно потрепанную книгу. При виде эльфа он улыбнулся и приветствовал его взмахом руки, после чего продолжил свои подсчёты. Эльф не стал пока заводить разговор о втором камне.
Одна из дверей в холле была открыта и за ней угадывался задний двор. Туда эльф и направился в поисках традиционного домика. Хоть и была у него в номере ночная ваза, да эльф не любил ею пользоваться. Тем более что традиционные домики могли куда больше рассказать о народе, с которым, как видимо, предстояло прожить некоторое время.

С виду дверь была тяжелой, но открылась она на удивление легко и беззвучно. Впрочем, звук был. Но не скрип дверных петель, а мелодичный звон колокольчика. Вот только эльф не услышал этой мелодии. Волны запахов, тепла, ощущения жилого дома буквально ошеломили путешественника и он замер на пороге. В животе кто-то громко начал жаловаться на жизнь, голова слегка закружилась и как знать, может и упал бы наш эльф от голодного обморока, да только дубовая створка пребольно поддала под зад и вернула гостя в реальный мир.
Зал, в котором оказался эльф, был не так чтоб очень большим. Справа стояло несколько низких столиков с удобными креслами (причем не только для гномов, там были даже диванчик для эльфов, два стула для людей и одна весьма массивная табуретка для огров). Слева от входа было что-то вроде высокой стойки, за которой сидел, подперев щёку, весьма упитанный гном и читал какой-то свиток. Стена с несколькими дверьми полукругом замыкала зал. Эльф сразу отметил две из них. Одна была слегка приоткрыта и оттуда доносились упоительные ароматы, отдающиеся болью в желудке. А другая была высокой, на полшага углубленной в стену, полукруглой и, что самое удивительное, без ручки. И вся поверхность входной арки была исписана слабо светящимися рунами, вот только издалека не разобрать было что там написано.
Эльф не спеша подошел к стойке.

- Что значит «никакого оружия»?! – глаза метали молнии, бегая по строчкам пергамента. Такого чистого, к тому же надушенного какой-то гадостью. Почерк, как назло, был ужасно ровным, без единой помарки - все буквы, как под копирку. – А топор?!

Теперь Бальтамос впился взглядом в своего гонца по прозвищу Бухор. Да так, что тот себя почувствовал виноватым за всё, написанное в этом вычурном приглашении.

Очередное животное начинает свой путь.
Какая абезьяна заняла витрину?!
Свинья полосатая, а может кентавр?
Да похрен, не в этом же суть.
О лучшей жизни ведь не попросишь скотину.

Продолжу наш, так сказать, поэтический вечер, попутно разбавлю линейность направления сюжетных линий конкурса.

Очередной притон! Нет музыки - одни барабаны,
Проститутки, летящие по первому зову
И куча голодных до б!#%@ва людей…
Я сказал людей?))Чёрт, оговорился... ))
Это были скорее бараны!
Пастись, не меняя порядка вещей, не дань ли творцу?!
Или просто застыли, в ожидание лозунга свыше?!
Но всё же, не стоит смотреть с колокольни ферзей,
Коль выбрал себе такую же нишу.

С Новым Годом поздравляю!
Счастья, радости желаю!
Я каждой расе посвятил
Четыре строчки - сочинил.

Концерт Новогодних поздравлений открывают гномы-интернационалисты с хитом всех времен и народов, все дружно подпеваем.

- Папа, папа расскажи мне сказку, - кричал на всю библиотеку озорной гном.
Несмотря на хилый вид: ростом в пол фрата, худое тело и маленькие ручки, Волин обладал внушительным голосом, который эхом проносился по белокаменным комнатам Первой Имперской библиотеки.
- Тише, тише не кричи, я и так рискую, приведя тебя суда.

Холод… Дикий холод, пронзающий всё тело… Холод… Больше он ни о чём не мог думать.

Он лежал на снегу, истекая кровью. Прижимая к груди обычный охотничий нож, который только что спас ему жизнь. Хотя, кто знает, быть может он всего лишь ненадолго отсрочил свою смерть.